Российское арткино - бессмысленное и беспощадное? Фильм "Волчок".

Во вторник мы дружной блоггерской компанией (cavinsmith,just_shi,morretta,mr_troll,mielancholic, kaia_chan) были на открытии фестиваля АРТ кино в кинотеатре “художественный”, в рамках открытия которого состоялся премьерный показ фильма “Волчок”.

Robert Miles One and One lyrics

Давно любил эту песню. Только поскольку не воспринимаю английский на слух, для меня она была о второй смерти, реинкарнации и победе духа над плотью ^__^’

Джинн

Алладин брёл по пустыне. Ему было голодно, жарко, одиноко и скучно. О желании пить я вообще не говорю, чтобы не дразнить беднягу лишний раз.

Вот брёл, он, брёл, тут смотрит - стоит на холме камень, а на камне - лампа. Стандартная такая лампа для вызывания джиннов - с ручкой, крышечкой и узким носиком. Ходят легенды, что один бедолага так смеялся, когда джинн пытался вылезти из этого носика, что пожелал, чтобы джинн залез обратно. Но джинны народ опасный - залезть-то он залез. А вот неудачливый мужик всё ходил и смеялся.

Но не будем отвлекаться. Мы же рассказываем об Алладине. Не стоит его разочаровывать, будто он не главный персонаж рассказа. Потёр он лампу (та игриво захихикала и подставила брюшко), и вылез оттуда такой обычный голубой джинн. Нет, ни в коем случае я не пытаюсь оскорбить сексуальные меньшинства - просто цвет кожи у джинна был действительно голубой. Хотя корректно ли так говорить? Почему “чёрный” нельзя, а “голубой” можно? Нет, лучше напишем просто - из лампы вылез джинн. Алладин невольно заметил, что, судя по всему, внешнее влияет на внутреннее - джинн был в облегающих брючках, кроссовках “пума” и белой рубашечке на голое тело, которая, конечно же, подчёркивала нежно-детскую мускулатуру. Длинные волосы развивались по ветру, подведённые ресницы хлопали с отчётливым стуком, а большие глаза были уже увлажнены, словно и не было вокруг пустыни, а он хотел заплакать от неразделённых чувств.

О, наш лирический герой ещё здесь? Да, Алладин всё ещё стоит и тупит.

— Ну что, милашка, загадывай своё желание. Гардеробчик тебе не помешало бы обновить… — Слащаво протянул джинн.

— А почему “желание”? Их же вроде три было? — Опешил Алладин, и оглядел себя с головы до пят. Он всегда думал, что камуфляжная форма ему вполне шла — хотя сейчас не помешало бы её постирать.

— Ну, теперь только первый раз бесплатно, потом — всё что захочешь. Но за деньги. Не можем же мы все желания каждого встречного—поперечного исполнять. — Просюсюкал джинн, и подмигнул одним накрашенным глазом. Алладина передёрнуло.

Итак, у него было только одно желание. Выбирать следовало внимательно. Алладин обдумывал альтернативы.

  1. Таак. Выбраться из пустыни. Конечно. Хотя… Куда он выберется? Что там будет? Что ему делать? Кто там будет? Страшно…
  2. Нет. Надо пожелать стать кем—нибудь. Но ведь работа, ответственность… Да ну нафиг.
  3. Ну еды и воды хотя бы. А дальше уж можно будет ещё походить по пустыне. А с другой стороны — ведь отсутствие воды и еды позволяет не думать — о прошлом, будущем, настоящем, проблемах, неудачах…

— Знаешь, джинни. Я ничего не хочу. — наконец сказал Алладин.

— Ну и счастливо оставаться, идиота кусок. — Джинн материализовал себе верблюда под цвет, с разбегу на него вскочил, чудом не порвав пополам брюки, и поехал на закат. В закатных лучах он прямо таки светился. Алладин посмотрел вслед, вздохнул, закурил, вскинул винтовку на плечо и потопал дальше по огромной и однообразной пустыне.

Who wants to live forever

— К сожалению, мы не можем предоставить вам услуги “сетевое бессмертие”, простите. — Я виновато развёл руками.

— Но почему?! Вы ведь предоставили её уже сотням тысяч людей по всему миру! Я заплачу, заплачу много, вы ведь знаете, что я известный писатель! — К его сожалению, или счастью, я это знал.

— Мы предупреждаем в рекламе, что существует примерно 2% людей, у которых кора головного мозга несовместима с системой.

— Как это несовместима?

— Пока что наша система несовершенна, и мы не можем полностью сосканировать данные вашего мозга. Вы же не хотите, чтобы ваша виртуальная личность вышла ущербной? Мы работаем только тогда, когда есть 100% вероятности успеха.

— Но вы же будете её совершенствовать? — С надеждой спросил старик.

— Конечно. Вы же знаете, мы анонсировали новую версию системы, которая сможет взаимодействовать с мозгом с вероятностью 99.98%. Она должна быть готова уже в следующем месяце. Скорее всего, уже тогда вы сможете ей воспользоваться, не отчаивайтесь. — Я ободряюще улыбнулся.

— Вы знаете, у меня рак. Перемещение разума в сеть — единственное средство, которое поможет мне ещё жить и ещё творить… Я не знаю, есть ли у меня ещё хотя бы месяц.

— Постарайтесь продержаться. И — прошу вас — пишите. В этом мире есть так мало вещей, которые так важны, как творчество. Как высококлассное творчество. Клянусь, если бы была возможность обеспечить вам бессмертие прямо сейчас, то я бы это сделал, не колеблясь ни секунды. — Это был один из тех редких моментов, когда я не врал клиенту. Действительно, я готов был отдать любые деньги, или разменять время своей жизни на время жизни этого старика — просто чтобы прочитать ещё один его роман, ещё одну повесть. Или чтобы просто знать, что такой замечательный человек ещё где—то живёт и наслаждается жизнью — он имел на это гораздо больше прав, чем я.

— Хорошо. У меня как раз есть одна великолепная идея, я так надеялся её закончить… Спасибо вам за всё. — И, уже отворачиваясь, он тихо спросил, так, что я едва услышал. — А эвтаназия — это больно?

— Нет, что вы. Это необходимая мера, чтобы в мире не оказалось два одинаковых разума. Говоря с религиозной точки зрения, двух душ. Человек, как индивидуальность, должен быть только один, и поэтому при создании бессмертного дубликата разума, мы уничтожаем бренную телесную оболочку. Конечно, это совсем не больно. Ваше тело просто погрузится в долгий спокойный сон, в то время как разум будет дальше жить и творить. Вы же не хотите, чтобы вас осталось двое — и один деградировал, превращаясь в овощь под присмотром заботливых санитаров — пока другой остаётся в Сети в расцвете сил?

— Да… Наверное, не хотел бы. Спасибо. До свидания.

— Прощайте. — одними губами прошептал я.

<!——more——>

— Шеф, что вы делаете? — Я тихо вошёл в кабинет, воспользовавшись личной картой доступа, и плотно закрыл дверь. Больше никто не мог сюда зайти.

— Перелистываю историю. Ты помнишь, как всё начиналось? — Шеф курил, откинувшись на кресле, и смотрел на свой любимый панорамный монитор. Для кого—то другого при этих словах на мониторе должно было бы быть видео, или фотографии… Нет, там был скриптовый код.

— Да, конечно. С создания простейших ботов для дневников и социальных сетей пять лет назад… — Как я мог забыть.

— Было так весело это создавать… До какого—то этапа. Кажется, поворотный момент настал, когда мы начали выделять человеко—стереотипы и создавать ИИ с индивидуализированным характером… — Шеф задумался и крепко затянулся.

— И мы обнаружили, что генерируемый ИИ контент ничем не отличается от того, что пишут живые люди. И типов людей не так много — есть люди, деятельность которых основана на сексуальных желаниях, есть люди, смакующие свои или чужие проблемы и несчастья, есть комментаторы новостей, есть феминистки и геи, ретрансляторы афоризмов… И, Господи, как же это ужасно. — Я нагло спёр со стола чашку холодного кофе, и плюхнулся прямо у стены (стул у нас положен только начальнику).

— Знаешь, кажется, самое время уходить. Пока ещё никто кроме сотрудников не знает, что нет никакой матрицы сознания, бессмертия, и суперкомпьютеров, в которых люди продолжают жить. А есть только огромная, но достаточно простая система ИИ, которой скармливаются электронные экскременты человека в биосфере интернета. Блоги, социальные сети, сервисы закладок, микроблоги, сообщества… Огромное количество информации, которой хватает для полной классификации и создания образа человека. И это подобие продолжает “жизнь” — унылую, неизменную жизнь интернет—планктона.

— Знаешь, а ты никогда не задумывался над тем, что на самом деле мы никого не обманывали и не убивали? Что просто эти люди изначально не обладали душой, и наш убогий искусственный интеллект — полноценная и качественная им замена, и гарантия вечной жизни?

— Конечно, задумывался. Но эту мысль лучше от себя отгонять. Приятнее считать себя убийцей, чем людей вокруг — мертвецами. Хотя мне безумно интересно, хватит ли людям смелости отключить систему. Не будут ли они считать себя убийцами… — Шеф стряхнул пепел на ковёр, и не спеша потушил маленький пожар ногой.

— Пора уходить. Система уже поглотила 80% блогосферы — это цифра, на которую мы и не могли надеяться. Мы получили огромные средства — не только от услуг по бессмертию, но и от фирм за продвижение их продуктов… Бедняги, они думали, что у нас большая сеть сообщников по всему земному шару. А на самом деле — мёртвые автоматы рекламируют в Сети другим автоматам газировку и новые прокладки. Было бы смешно, если бы не было так грустно. — Глоток осадка холодного кофе вызвал приятные мурашки по телу.

— Мы сделали два отличных шага. Первый — про те самые неподдающиеся два процента, под которые были занесены все писатели, художники, прочие творческие личности, и просто те, на кого по сверхъестественным причинам нет информации в Сети. Второй — как мы уговорили на свои услуги того жуткого писателя. Помнишь, он писал про метро? Таким страшным, убогим языком… Нам хотелось его просто убить — и мы это фактически сделали. И было достаточно посадить пяток своих ребят, чтобы они продолжали писать его стилем — это сыграло сильную роль в убеждении людей.

— Мы молодцы, правда? Очистить Сеть, блогосферу, этот Мир… Ты собрал вещи?

— Да. Ты не забыл свою печатную машинку?

— Конечно нет. Куда мы летим?

— Куда угодно — Япония, Африка, Россия, Ирландия… Главное — чтобы не было интернета в радиусе ста миль.


Это уже четвёртый вариант “судного дня” от меня. Один был в “Хрониках”, второй — рассказик “никто не уйдёт”, третий — шутливая история с религиозно—политическим подтекстом.

В следующий раз хочу выложить что-то хорошее. Поэтому новые “Хроники” пока что лежат в черновиках - они злые. Покормите меня борщом и дайте поспать часиков 12 - мне так мало нужно для счастья :)

Бывает

… А иногда бывает так, что хочется писать о шебуршащих, скребущих, стальных звуках на закромках своего сознания, о тенях, которые пролетают мимо окна, закрывая глаза от проклятого солнечного света, о бесконечном спуске, о непрерывной борьбе, ломающихся и воющих стальных перьях, летящих во все стороны окровавленно-красными, идеальными бритвами, о глубоком вое, темнеющем, сереющем и пропадающем небе, чавкающей земле и холодном камне.

А бывает, что радуга распахивается от неба до неба, солнце сверкает на свежих лесных пейзажах, озаряя своим мягким закатным ореолом каждый листик и каждую каплю на нём, палитра красок разливается от листа до листа, не смешиваясь, и демонстрируя первобытный набор для сотворения мира во всём своём разнообразии…

Бывает, что клавиатура смотрит на тебя пустыми холодными безжизненными клавишами, а ты отставляешь её в очередной раз - не сегодня, не сейчас - или же просто садишься работать, чувствуя себя злосчастным некрофилом.

Бывает…

Поторопись!

“Крх. Шшш. Вжик, вжик, вжик. Ёманарот. Вжик! Ыыыы - Пффффссс.” - примерно так начинается каждое моё оптимистичное утро по дороге на работу. Да, я знаю, что курение вредит здоровью, но у меня нет цели прожить ещё 100-500 лет, во всём себя ограничивая. В конце концов, я абсолютно уверен, что вегетарианцы живут лет на пять больше мясоедов - если только не умирают от нервного истощения. Я родился в столице, и это задавало темп жизни - быстро растёшь, обучаешься, работаешь, умираешь. Этот воздух, пропитанный бензином, дешёвыми булочками, коррупцией и метафизической халявой - заведомо укорачивал жизнь лет на 5-10.

Так что я весело шагал по улице, обходя стороной урожай пьяниц, живописно выросших на газонах, в клумбах, на лавочках - а один даже ухитрился уютно расположиться на трамвайных путях. Мне даже было интересно - если проедет трамвай, то после него, словно инфузория-туфелька - встанут два бомжа-близнеца? Но, как я и говорил, времени проверять эту прелюбопытнейшую гипотезу не было.

— Что, всё ещё “лайт”? - Спросил чей-то сиплый голос за спиной. Я мгновенно обернулся, выхватив из рюкзака небольшую ёмкость с бензином. Бензин - самое эффективное средство защиты: мужчину он сразу испугает, а женщине смоет макияж и она убежит в истерике.

— Да, они мне как-то всегда вкуснее казались. - Я успокоился, заметив, что это обычный посланик смерти - в столице их десятки тысяч, люди постоянно погибают в авариях, драках, несчастных случаях, или поспорив спьяну что “не проглотишь эту фиговину”.

— Я знал, что ты не торопишься, и не понимаешь темпа жизни большого города. Вот видишь - я уже здесь, а ты всё ещё тут… - Скелет зашёлся затяжным кашлем, выплюнул ребро, осмотрел его внимательно, и, сочтя потерю некритичной, просто проглотил. Потом вынул пачку “Блэк лэйбла”, затянулся, так что дым пошёл из ушей, и, кашляя, спотыкаясь и отплёвываясь, побрёл забирать очередного беднягу, который спешил чуть больше, чем я.

Фантастический вывод

Сейчас внезапно проникся мыслью, что если бы каждому человеку было бы предельно наплевать на мнение всех остальных, то люди бы друг друга уважали, любили и никогда не ссорились.

Как можно ссориться из-за разногласия в вопросах, если тебе наплевать на чьё-то мнение?

Как можно испытывать негативные чувства к человеку, который для тебя - ничто?

Как может оскорбить мнение какого-то червя?

Самое интересное, что отсутствие восприятия негатива вовсе не означает глобальное отрешение от бытия и остановку восприятия позитивных ощущений. Ведь хорошее приятно получать от кого угодно, и приятно дарить людям добро и свет - просто так, ничего не спрашивая взамен.

Конечно, полное отрешение вряд ли у кого получается - есть близкие и родственники, которые для некоторых значат чрезвычайно много, но степень отстранения 90% уже сильно повысила бы уровень счастья и удовлетворения жизнью у огромного количества людей.

Корыстные друзья, привередливое начальство, навязчивые знакомые, идиоты-подчинённые… - всё это, и многое другое - было бы в прошлом.

Будда, кажется, я твой невольный адепт, и почти готов принять нирвану :)

Копаясь в исходниках

В одном из файлов ядра wordpress есть функция

/**
 * Whether today is a new day.
 *
 * @since 0.71
 * @uses $day Today
 * @uses $previousday Previous day
 *
 * @return int 1 when new day, 0 if not a new day.
 */
function is_new_day() {
    global $day, $previousday;
    if ( $day != $previousday )
        return 1;
    else
        return 0;
}

Как-то я её прочитал и задумался - а действительно ли сегодня новый новый день? Не продолжается ли ещё вчера и позавчера, замкнутые в дурную бесконечность? Не наступил ли старый день? И если наступил, то отличается ли он от старого? Это первый скрипт, в котором я вижу философски заложенную вероятность дня сурка.