Джинн
Алладин брёл по пустыне. Ему было голодно, жарко, одиноко и скучно. О желании пить я вообще не говорю, чтобы не дразнить беднягу лишний раз.
Вот брёл, он, брёл, тут смотрит - стоит на холме камень, а на камне - лампа. Стандартная такая лампа для вызывания джиннов - с ручкой, крышечкой и узким носиком. Ходят легенды, что один бедолага так смеялся, когда джинн пытался вылезти из этого носика, что пожелал, чтобы джинн залез обратно. Но джинны народ опасный - залезть-то он залез. А вот неудачливый мужик всё ходил и смеялся.
Но не будем отвлекаться. Мы же рассказываем об Алладине. Не стоит его разочаровывать, будто он не главный персонаж рассказа. Потёр он лампу (та игриво захихикала и подставила брюшко), и вылез оттуда такой обычный голубой джинн. Нет, ни в коем случае я не пытаюсь оскорбить сексуальные меньшинства - просто цвет кожи у джинна был действительно голубой. Хотя корректно ли так говорить? Почему “чёрный” нельзя, а “голубой” можно? Нет, лучше напишем просто - из лампы вылез джинн. Алладин невольно заметил, что, судя по всему, внешнее влияет на внутреннее - джинн был в облегающих брючках, кроссовках “пума” и белой рубашечке на голое тело, которая, конечно же, подчёркивала нежно-детскую мускулатуру. Длинные волосы развивались по ветру, подведённые ресницы хлопали с отчётливым стуком, а большие глаза были уже увлажнены, словно и не было вокруг пустыни, а он хотел заплакать от неразделённых чувств.
О, наш лирический герой ещё здесь? Да, Алладин всё ещё стоит и тупит.
— Ну что, милашка, загадывай своё желание. Гардеробчик тебе не помешало бы обновить… — Слащаво протянул джинн.
— А почему “желание”? Их же вроде три было? — Опешил Алладин, и оглядел себя с головы до пят. Он всегда думал, что камуфляжная форма ему вполне шла — хотя сейчас не помешало бы её постирать.
— Ну, теперь только первый раз бесплатно, потом — всё что захочешь. Но за деньги. Не можем же мы все желания каждого встречного—поперечного исполнять. — Просюсюкал джинн, и подмигнул одним накрашенным глазом. Алладина передёрнуло.
Итак, у него было только одно желание. Выбирать следовало внимательно. Алладин обдумывал альтернативы.
- Таак. Выбраться из пустыни. Конечно. Хотя… Куда он выберется? Что там будет? Что ему делать? Кто там будет? Страшно…
- Нет. Надо пожелать стать кем—нибудь. Но ведь работа, ответственность… Да ну нафиг.
- Ну еды и воды хотя бы. А дальше уж можно будет ещё походить по пустыне. А с другой стороны — ведь отсутствие воды и еды позволяет не думать — о прошлом, будущем, настоящем, проблемах, неудачах…
— Знаешь, джинни. Я ничего не хочу. — наконец сказал Алладин.
— Ну и счастливо оставаться, идиота кусок. — Джинн материализовал себе верблюда под цвет, с разбегу на него вскочил, чудом не порвав пополам брюки, и поехал на закат. В закатных лучах он прямо таки светился. Алладин посмотрел вслед, вздохнул, закурил, вскинул винтовку на плечо и потопал дальше по огромной и однообразной пустыне.