Мир Тьмы: Белоснежка
Спрятавшись за поваленным деревом, мы с ужасом смотрели, как стекло меняется под его пальцами. Там, где он прикасался, оставались жирные отпечатки, и оно темнело, становясь обычным хрупким материалом. Пролетевшая мимо разноцветная птица упала на землю, став серым воробьём. Мы услышали, как стекло хрустит под собственной тяжестью….
Вы думаете, что знаете всё о сказках? Что ведаете, что кончилось хорошо и что плохо? Может быть. Ведь сказки пишут победители. Но послушайте же сказку от побеждённых Осенью. Я очень надеюсь, что я не зря раскрошил в пыль три осколка камня Василиска, пока пытался записать эту жуткую историю. Прочтите, и да не останетесь вы равнодушными.
Не буду заново повторять известную историю о девочке неземной красоты, родившейся в обычной королевской семье. Там не было ни злой мачехи, ни слабовольного отца, ни жестокого егеря, ни тем более сердца в шкатулке. Всё было проще, и потому страшнее. Просто в шестнадцатый свой день рождения Белоснежка пошла в лес, сбежала от толпы своих служанок, и нечаянно вышла на ведьмин круг, в котором танцевали неведомые ей полупрозрачные светящиеся существа. Этого было достаточно, чтобы пелена обычного мира вокруг неё порвалась, и наступил Кризалис. Откинув за спину чёрные волосы, которые внезапно отросли до самых ягодиц, Белоснежка с весёлым смехом ринулась составить компанию феям. Они мгновенно приняли её в свой круг - тонкие длинные рога недвусмысленно показывали, что она принадлежит к семье по праву. Белоснежка почувствовала, что её новые копыта как нельзя лучше подходят для долгих плясок под луной. Она закинула голову к нарождающейся луне и громко заразительно засмеялась.
Простите, если я рассказываю немного сухо. Мне больно говорить об этом, больно писать. Скупые слёзы стекают по моей бороде, когда я вспоминаю, как она впервые вошла в наш фрихолд. Без слов было понятно, что она уже не может вернуться к людям, к своей семье. Поэтому мы оставили её у себя - и ни разу об этом не пожалели. Если бы пришлось принимать решение ещё раз, я бы снова пригласил её на свой порог. Но в этот раз постарался бы защитить… Пускай даже ценой Растворения.
Без сомнения, это были лучшие годы нашей жизни. Мы продолжали вгрызаться в глубь гор, бороздя новые туннели и конструируя безумные паровые механизмы. А вечером, когда мы приходили по уши в грязи, она заставляла нас забыть о всех заботах. Ей не важен был наш вид, она одинаково любила нас всех, не обращала внимания на сыплющееся сквернословие и никогда нас не путала. Представьте - ей даже удавалось заставить нас пуститься в пляс! Пляшущий нокер - то ещё зрелище, скажу я вам. Впервые за долгие годы, мы собирали у себя огромные шумные вечеринки, на которые заходили другие сатиры, паки, тролли, эшу, богганы… Кажется, я припоминаю даже пару слоа, которые на несколько вечеров отринули свои бесконечные и бессмысленные мысли о смерти и и разложении.
Когда к Белоснежке в гости начала приходить её мачеха, мы поначалу не беспокоились. Общение со смертными полезно для всех китейнов - даже Гламура бывает слишком много, если вы понимаете, о чём я говорю. Мы думали, что так Белоснежка сможет немного уравновесить свою бурную безрассудную натуру. Как же мы ошибались.
Больше всего я виню себя за то, что мы заметили перемены, когда стало уже слишком поздно. Были мелкие знаки, по которым можно было догадаться о том, что происходит - но никто не обратил на них внимания. Уже потом мы поняли, что всё вокруг нас изменялось… К примеру, кости дракона, которые горделиво украшали стены нашего жилища, превратились в кости ископаемого динозавра. Вы, наверное, думаете, что разницы нет. Вы, мешки с Банальностью… много неразборчивых слов, перечёркнутых и замазанных
Ещё один камень обратился в пыль. За жизнь я не использовал столько Осколков, сколько за описание этой короткой истории. Так на чём я там остановился? Ах, да. Кости дракона стали обычным костяком динозавра. Говорящий попугай стал тупо повторять несколько наборов фраз. Светлячки начали мерцать хаотично, никак не реагируя на наши песни. В воде в колодце появился привкус глины и железа. Сейчас я спрашиваю себя - правда ли мы не замечали всего этого? Или просто старались отвернуться от главного ужаса нашего существования, спрятаться в ожидании, что всё уладится как-то само? Я не могу дать ответа. Возможно, я просто не хочу себе в этом признаться.
Переломным стал момент, когда мы застали Белоснежку за уборкой и приготовлением еды. В нашей обители! Где еду нам готовят сами недра Гор, а пыль служит золотым украшением комнат… Когда мы спросили Белоснежку, что она делает, то на секунду в её глазах мелькнуло непонимание, словно она не вполне осознавала, кто мы. Только тогда мы заметили, что её рога стали едва заметными отростками, ноги облысели самым постыдным образом и заканчиваются измазанными в грязи пальцами…
Мы поняли, что мачеха приходила к ней с лучшими намерениями. Она рассказывала последние слухи из замка, судачила о потенциальных мужьях, убеждала, что неправильно жить с лесными шахтёрами, и уговаривала вернуться домой. Поначалу её слова были как калёное железо к нежной коже Белоснежки. Но самое ужасное… В том, что она очень любила свою мачеху. Та заменила ей мать, пока Белоснежка жила в замке как человеческая девочка. И она терпела эти рассказы, терпела боль, старалась поддерживать разговоры, давала неопределённые обещания… Со временем, казалось, что общаться стало легче, боль понемногу проходила. Белоснежка не понимала, что это умирает магия внутри неё.
С этого момента, мы старались оградить её от семьи, мы рассказывали ей самые весёлые истории, играли на волшебных инструментах, водили её в лес на представления лучших магов из рода китейнов… Но было уже поздно. Она не понимала, что происходит, Туманы закрывали от неё правду мира Грезы. Более того, мы поняли, что остальные китейны стали нас сторониться как прокажённых.
Но в её восемнадцатый день рождения, она встала и внезапно увидела нас такими, как раньше. Она вспомнила, кто она, кто мы. Может быть, это было влияние даты. Может быть, это был подарок от феи-крёстной в виде потока внезапного Гламура. Последнее наиболее вероятно - я потом видел Крёстную, она плакала над осколками своей волшебной палочки. Уничтожение Сокровищ - один из немногих способов получить чистый Гламур и дать его тем, кто в нём смертельно нуждается. Но это не умаляет боли от того, что ты только что уничтожил ещё немного магии в мире, приблизив его к Зиме.
Белоснежка сразу поняла, что Туманы расступились лишь временно, и Зима всё равно возьмёт своё. Она не хотела Растворяться и становиться человеком, и мы нашли единственный возможный выход. Мы решили заморозить для неё время - до тех пор, пока врата в Аркадию не откроются и пока китейны не смогут вновь находиться в мире людей, не боясь быть Растворёнными.
Никогда мы ещё не работали так быстро, не прибегали к помощи стольких посторонних и не тратили так свои ресурсы. Мы продавали инструменты, мы отдали все редкие минералы, заключили сделку с Ходящими-по-стеклу, сварили ингредиенты в желудке у Красных Шапок… За три дня мы сделали невозможное. Это был саркофаг, который удерживал внутри себя Гламур и замораживал время китейна. Материал был твёрже сапфира и ярче алмаза. Этого элемента не могло быть ни в одной таблице земных учёных. Когда мы закончили, мы попрощались с Белоснежкой и уложили её в саркофаг. Все делали вид, что она засыпает на пару дней, и мы сейчас быстро найдём способ помочь ей. На самом деле, мы понимали, что многие поколения могут смениться, прежде чем мы сможем вернуть её в Аркадию. Скорее всего, наши правнуки состарятся и умрут, глядя на её саркофаг. Пока нас не прорвало слезами, мы задвинули крышку. Время внутри остановилось и Белоснежка замерла - прекрасная, как в первый день нашей встречи.
Саркофаг мы поставили на её любимой лесной поляне. Пока мы несли его в траурном молчании, из лесу стекались звери, планировали разноцветные птицы, за нами расцветали цветы, которых не найдёшь ни в одном ботаническом справочнике. Рядом с нами шли даже грустные сатиры и присмиревшие красные шапки. Все мы любили Белоснежку - но здесь было больше, чем прощание с другом. Мы хоронили свою надежду выжить в мире Осени.
Спустя два месяца, когда прошёл слух, что принцессу ищет неизвестный, мы начали круглосуточно караулить саркофаг. Мы были готовы биться на смерть, но мы не были готовы к тому, что произошло на самом деле.
Он шёл через лес, и охранные ядовитые шипы пропадали перед ним, словно их и не было. Мы воззвали к дождю - но лишь мелкая роса выпала на его доспехи. Я взмолился огню - лишь слабый дым поднялся с торфяных болот. Мы кричали, чтобы земля поглотила пришельца - но тропинка покорно вела его прямо к саркофагу.
Спрятавшись за поваленным деревом, мы с ужасом смотрели, как стекло меняется под его пальцами. Там, где он прикасался, оставались жирные отпечатки, и оно темнело, становясь обычным хрупким материалом. Пролетевшая мимо разноцветная птица упала на землю, став серым воробьём. Мы услышали, как стекло хрустит под собственной тяжестью. Послышался хруст, и наш саркофаг, прочнее которого в мире ещё не было, рассыпался по земле, как блестящие осколки слюды. Рыцарь склонился над Белоснежкой, и припечатал её уста поцелуем. Она открыла глаза. Пустые, бессмысленные глаза смертного.
Мы бежали оттуда со всех ног. С тех пор мы даже не разговаривали. Записывая эти строки, я понимаю, что завтра на этом месте будет вонючий притон, в котором семеро уродливых карликов в разваливающихся отрепьях ковыряют палками ямки в земле. Не знаю, для кого и зачем я это пишу. Возможно, чтобы люди это прочитали… И поняли, кто ложится на кровавые алтари их волшебных сказок.