Убийственное
Неслышно, я прокрался к нему и встал так, чтобы ощущать его нежное дыхание на своей шее. Потом я решился и взялся за его шею холодными от волнения пальцами. Он раскрыл свои красивые сонные глаза и спросонья ласково на меня посмотрел. Мне было и грустно и больно, однако я продолжал сдавливать пальцами его хрупкую шею, и его глаза испуганно расширились и он начал вырываться. Впрочем, делал он это слабо и неубедительно - ведь всё-таки в каждом из нас сидит затаённое желание собственной смерти. Скоро он перестал трепыхаться и затих у меня в руках, напоследок ласково погладив руку, душившую его. В этот момент я почувствовал себя Богом и Властелином - я знал, что мне ничего не стоит его воскресить из мёртвых, сделав ему искусственное дыхание… Глядя на него, я осознал, как мало мы все отличаемся от такой же неподвижной кучки мяса, как мало нас отделяет от трухи… Затаив дыхание, я упивался его медленно утекающим временем. И, когда я понял, что процесс уже необратим, мне внезапно стало странно и страшно - я почувствовал что свершил нечто непоправимое, святотатственное, одну из тех вещей, что нельзя исправить, даже если замаливать её всю жизнь… На меня нахлынуло чувство горя и потери и мои руки разжались - и его жалкий труп упал на солому. Потом я всё-таки вспомнил о людях, которые меня ждали, собрался и вышел за порог, ничего не боясь и ничего не стесняясь. Домашние тоже стояли вокруг и в их глазах я прочёл понимание и сострадание. А ещё - жестокий, первобытный голод зверя. И поэтому я молча и торжественно передал в молитвенно сложенные руки хозяйки только что задушенного мною цыплёнка.